Симоне Мартини (1284-1344). Продолжение

Отпечатком атмосферы рыцарских романов с их светскими мотивами и подвигами святости проникнут фресковый цикл «История св. Мартина» в капелле Монтефьоре нижней церкви базилики Сан Франческо в Ассизи (20-е гг. 14 в.). Симоне Мартини переносит нас в мир, полный живого очарования и радости, реальный и сказочный, сияющий чистотой и акварельной прозрачностью легких, светлых красок. Главный герой цикла — грациозный белокурый отрок — напоминает учтивых и приветливых персонажей куртуазной литературы и предвещает такие образы раннеренессансной поэзии, как пастух Африко у Боккаччо: «Безусый юноша, румяный, скромный... С кудрями светлыми, с улыбкой томной. Весь — словно лилия иль роза...»(Боккаччо. Фьяметта. Фьезоланские нимфы).

Лишь в ранне-ренессапеной литературе 14 века можно найти и нечто подобное той счастливой полноте бытия, безмятежному покою, каким дышит лицо спящего св. Мартина («Сон св. Мартина»). Симоне Мартини, пожалуй, единственный художник треченто, который, при всей поэтической возвышенности его образов, обостренно почувствовал притягательную силу неповторимого, присущего лишь данному герою — будь то чистота и трогательная незащищенность св. Мартина или яркая, иногда несколько утрированная характерность облика окружающих его рыцарей, вельмож, музыкантов. В этом есть уже предугадывание того интереса к личности, который будет присущ искусству 15 века. Недаром Симоне Мартини был первым итальянским портретистом; его портреты высоко ценил Петрарка.

Подлинным откровением для его времени должно было стать огромное, почти десятиметровой длины фресковое панно Мартини в главном зале сиенского Палаццо Пубблико «Гвидориччо да Фольяно» (1328). Оно завершило роспись этого зала, посвященного прославлению Сиены: кроме находящейся на противоположной стене «Маэста» Мартини на продольных стенах были изображены феодальные замки и крепости, завоеванные Сиеной. Сама идея сопоставить с величием мадонны монументальный конный портрет военачальника на фоне плодов его побед — покоренных крепостей Монтемасси и Сассофорте — проникнута новым пониманием значительности личности. Роспись Симоне адекватна этой идее. Свойственные мастеру отточенная красота рисунка, декоративная нарядность соединяются в этой фреске с необычным лаконизмом и простотой. Два тона — густая синева неба и светлые, желтовато-песочные тона скал, земли, замков определяют решение росписи. Одинокий, надменный всадник, отрешенно проезжающий на фоне безлюдного скалистого пейзажа с неприступными кручами холмов, гранеными формами ослепительно-светлых, врезающихся в синеву неба крепостных башен, шатрами, походными палатками и боевыми копьями невидимого войска, предстает в росписи Симоне как своеобразный символ Италии 14 века.
 

Назад